Эпоха мёртвых. Прорыв - Страница 103

103

— Смываться вам надо, — сказал я тому мужичку, который взял на себя обязанности главного.

При нём уже крутился мощного телосложения молодой мужик в джинсовой куртке, с автоматом на плече, на манер личного телохранителя. Оказалось, племянник, зовут Колей, служил десантником в Чечне в первую войну. Затем работал на железной дороге машинистом и переехал жить в город, в тот самый Горький-16, в который нам и надо было. Когда началось всё, приехал в деревню за дядькой, да так и застрял здесь. Но был там до последнего момента.

Мы наконец познакомились. Мужика, за которым приехал Коля, звали Петром, и был он в прошлом директором школы, располагавшейся в соседнем селе. Затем школу закрыли, но Пётр уезжать из деревни не стал, благо сам коренной вяльцевский. А тут и Катастрофа подоспела.

— Что делать думаете? — спросил я его. — Банда вернётся, с бронёй и в большой силе. Не удержитесь против них.

— Знаю, что не удержимся, — кивнул Пётр. — Уходить надо, только куда? И с чем? Дорога всё равно бандами перекрыта, по ней не прорваться. По грунтовкам тоже далеко не уйдёшь, разве что в соседнее село. У нас имущество, техника пока есть, скот.

— А технику бандиты не отбирали? — спросил Сергеич.

— А зачем им? — удивился Пётр. — Техники у них прорва с военных складов, наша им не нужна. Главный, что с ними был, когда они в первый раз к нам приезжали, так и сказал, мол, платите нам едой, самогонкой и девками, а больше мы ничего не тронем. Если бы не девки, то всего этого могло и не быть, мы же не больные с голой пяткой против шашки.

— Значит, грузовики у вас есть?

— Есть несколько, — кивнул Пётр. — Как не быть? Но у нас ситуация, сами знаете какая. Дорога тут всего одна, на Нижний. Ещё железка в ту сторону, и всё. Прорваться не сможем. Вы как сюда добрались?

— Да нам-то что? Мы напрямик пёрли, по лесу, — ответил я.

Пётр понимающе кивнул. Затем повернулся к племяннику, спросил его:

— Коляш, а ты что думаешь? Чего молчишь?

— Думаю, что надо нам в партизаны подаваться, — пробасил тот, голос у него был как из бочки. — Уходить в лес. И понемногу пешим порядком кочевать к Нижнему.

— А как со стариками быть? Как они по лесу двести с гаком вёрст пройдут? Да двести с гаком — это по прямой, а все триста с тем же гаком не хочешь?

Я снова развернул трофейную карту, пробежал взглядом по отметкам, сделанным покойным «эсэсовцем» Бородулиным. А ведь здесь явно обозначены все опорные пункты и гарнизоны бандитов в этой части области. И карта хорошая, генштабовская, такая же, как и у нас. И все основные пункты дополнены аэрофотосъёмкой. Капитально.

— А железка теперь стоит? — поднял я голову. — Бандиты поезда не гоняют?

— Не, не гоняют, — ответил Коля. — Зачем им? Как всё началось, так железнодорожники культурно пути освободили, подвижной состав на запасные пути убрали. Путь должен был целым остаться, контактная сеть разве что обесточена.

— А чтобы маленький состав собрать и с места стронуть, сколько тебе времени надо?

Коля потыкал пальцем в карту, в станцию, обозначенную как «ст. Павлюково», сказал:

— Отсюда вообще ничего не надо. Там пустых платформ на запасной путь полсотни загнали, да так и оставили вместе с маневровым. При мне было, своими глазами всё видел. Отцепить десяток или сколько там нужно, и в путь. И подойти к станции можно прямо от нас по грунтовке, необязательно на трассу лезть. Лес там вплотную подходит.

Коля уже явно понял, к чему я клоню, Пётр же прислушивался к разговору со всё возрастающем вниманием.

— Коль, а до Нижнего, если стрелки переключить, угнать вас в какой-нибудь тупик не выйдет?

— Здесь до Нижнего один перегон, двести десять верст, — ответил Коля. — Ни одной стрелки, дуй себе по дороге, и дело с концом. Только платформы пригородного. Остановить можно, если только пути взорвать впереди.

— И что делать в таком случае? — спросил Пётр, нервно облизнув губы.

— Мотовоз впереди пустить бы и связь с ним наладить. Только кто поведёт? — вздохнул Николай — А вообще… Не гнать, идти километров двадцать в час, и тогда можно где угодно будет состав остановить.

— А если прижмут в чистом поле, то ведь хана, так? — снова спросил Пётр.

— А если сюда к нам приедут, то точно хана всем, — возразил Коля. — Вопрос в другом: как нашими силами станцию отбить? Там у бандитов точно гарнизон есть.

— Здесь пометка, что их не больше двадцати человек, — показал я значок на карте. — Если правильно всё организовать, то можно их выбить оттуда. Или перебить, если очень повезёт. Вояки они, прямо сказать, так себе, если сразу большие потери будут — сбегут.

— Так давайте сделаем, что нам терять? — сказал Пётр, воодушевившись.

— Кстати, где они могут обосноваться на станции?

— Только в управлении, больше негде, — ответил Коля. — Других подходящих зданий нет.

Действительно, в этой ситуации терять деревне нечего. В партизаны, как это ни странно, уйти не удастся. В Белоруссии партизаны выживали за счёт того, что немцев больше интересовал фронт, а партизанское движение было лишь досадной и назойливой помехой. Люди жили в деревнях, кормили партизан в лесу. Это потом, когда появился в Белоруссии батальон, составленный из наших предателей, немецких уголовников и психопатов под командованием такого же маньяка Дирлевангера, именно тогда началось массовое истребление мирных жителей. И ведь не один такой батальон был.

Да и то следует сказать, что безнаказанным такое не оставалось. Одна рота дирлевангеровских палачей была поголовно перебита после сожжения деревни Борки вместе с жителями. Доставалось и другим.

103